24 октября 1890 года в Хэмпстеде на севере Лондона произошла страшная и необратимая трагедия. Несчастная мать и ее дочь стали жертвами коварного человека. Практически сразу начали распространяться слухи о том, что таинственный «Джек-Потрошитель» возобновил свои злодеяния в новом районе. Действительно ли преступник был тем самым «Джеком-Потрошителем»?
Джек-потрошитель или подражатель?
24 октября 1890 года в Хэмпстеде на севере Лондона произошло двойное убийство, которое шокировало викторианское общество потому, что жертвами стали 31-летняя мать миссис Фиби Хогг и ее полуторагодовая дочь.
Практически сразу же начинают распространяться слухи о том, что таинственный «Джек-Потрошитель» возобновил свои злодеяния в новом районе. Но хотя детали и носят достаточно схожий характер, правда оказалась совсем иной.
В пятницу вечером молодой джентльмен, мистер Макдональд, проходил по Кроссфилд-роуд, и увидел фигуру женщины, лежащей на земле. Впервые пару секунд он подумал, что она пьяна, но засомневался, может, быть ей плохо, и решил подойти. Ночь была темной, а фонари находились на большом расстоянии и светили тусклым светом, поэтому единственное, что он смог различить, что женщина лежала в странной позе, а ее голова была окутана какой-то одеждой.
Мистер Макдональд немедленно отправился за констеблем. Прибывший офицер пощупал пульс женщины и понял, что она мертва. Он попросил Макдональда отправиться за медиком, а сам пошел за инспектором в полицейский участок.
То, что полиция поначалу полагала, что это убийство могло быть делом рук Джека-Потрошителя, подтверждается тем фактом, что вскоре на место происшествия прибыли несколько детективов из Скотланд-Ярда, которые работали над преступлениями Потрошителя.
Когда полицейские сняли с головы женщины мужской кардиган, то увидели, что голова была почти отделена от тела, она висела на мягких тканях, а лицо было залито кровью. Но рядом на земле почти не было крови, и этот факт дал однозначное доказательство того, что жертву убили не там, где она лежала. С большой осторожностью тело было доставлено в полицейский участок Хэмпстед-Хилл, и здесь доктором Томасом Бондом было произведено тщательное исследование останков.
Убиенная была смуглой женщиной с черными волосами и голубыми глазами. На вид ей было не более 32 лет. Рост 165 см. Ее одежда довольно точно указывала на ее жизненное положение. Несмотря на то, что она не выглядела представительницей высшего класса, она была хорошо и тщательно одета, как превосходная домашняя прислуга. На ней было платье из черного кашемира, шерстяная жилетка, две нижние юбки, шерстяные чулки и хлопковая сорочка, на которой красными нитками были аккуратно вышиты буквы PH. Стиль ее одежды указывал на то, что она кормила ребенка грудью. А также на пальце был обнаружен четкий отпечаток от широкого обручального кольца.
Сзади кости черепа были сломаны, а некоторые его фрагменты проникли в мозг. Перелом был продолговатой формы, предположительно от округлой части кочерги. Горло было перерезано, так что голова прилегала к телу только за счет мышц задней части шеи и некоторой кожи. На лбу был синяк и порез, также большой рваный порез был на правом предплечье спереди, по-видимому, нанесен стеклом. Предположительно от удара кочергой у девушки начались судороги, а непосредственно смерть наступила после того как ей перерезали горло.
При первой возможности детектив Томас Банистер с большим штатом полиции выехал на место происшествия. Вся территория поблизости была тщательно обыскана, но ничего не было обнаружено, кроме окровавленного кирпича, и небольшой гайки, которая впоследствии оказалась важной находкой. Этой же ночью, было получено сообщение из полицейского участка Сент-Джонс-Вуд, в котором говорилось, что детская коляска, залитая кровью и со сломанной ручкой, была найдена на Гамильтон-террас, примерно в полутора километрах от места, где было найдено тело женщины. В ней лежал залитый кровью коричневый коврик из козьей шкуры, обшитый алой тканью. Так же были обнаружены волосы как у покойной и кусочек ириски. Судя по состоянию коляски, было очевидно, что использовали ее очень грубо. Фарфоровая ручка была сломана, по пружинам было заметно, что на них была оказана большая нагрузка. На одной стороне были следы, как будто ее опрокинули на землю, и не хватало одной гайки. Детектив сравнил гайку, подобранную у трупа, и она идеально подошла.
Итак, на утро 25 октября, следователям уже было понятно, что женщина была замужем и имела ребенка, но за ночь не поступило ни одного заявления о пропаже матери и возможно ребенка.
Родственники начинают поиски
Тем временем, пока полиция уже вовсю ищет преступника, в доме 141 по адресу Принц оф велз роуд, Кентиш-Таун, семья Хогг начала беспокоиться о Фиби Хогг, жене 32-летнего Фрэнка Хогга и ее полуторогодовалой дочери Фиби Хэнслоп Хогг, которую ласково называли Тигги. Никто их не видел с тех пор, как они вышли из дома около 15:00 в пятницу, 24 октября.
Ее муж Фрэнк, который занимался перевозкой мебели, в тот день как обычно ушел из дома рано утром и вернулся вечером. Его мать и сестра, которые жили в том же доме, но на верхнем этаже, сообщили ему, что его жена ушла днем и еще не вернулась.
Войдя в комнату, он обнаружил записку, которую оставила ему Фиби, в ней говорилось: «Загляни в горшок. Я не задержусь надолго. 3.10.» Тогда Фрэнк предположил, что она отправилась в Рикмансворт к своему больному отцу, которому стало хуже, и решила остаться там на ночь. Однако в ту ночь Фрэнк не сомкнул глаз до 2х часов ночи.
В субботу утром Фрэнк Хогг ушел на работу в шесть и вернулся на завтрак около восьми часов, Он надеялся увидеть от жены письмо, информирующее о состоянии ее отца. Однако по возвращении домой его жены и ребенка все еще не было. Около половины девятого утра он действительно забеспокоился и подумал, что что-то случилось. Фрэнк попросил сестру сходить к миссис Пирси, а сам отправился в Рикмансворт, узнать, не ночевала ли его жена в доме больного отца. Сестра Фрэнка Хогга, Клара, также все больше беспокоилась о местонахождении пропавших без вести невестки и племянницы. Накануне днем она видела, как Фиби с коляской уходила из дома, и наблюдала, как она повернула направо и направилась в сторону Прайори-стрит. Поэтому, когда брат попросил ее навестить мисс Пирси, которая жила на Прайори-стрит, 2, она с готовностью согласилась.
«Убивать мышей»
Мэри Пирси была близким другом семьи Хогг. Однажды они даже приняли ее приглашение встретить вместе рождество и переночевать в ее доме. А когда Фиби в феврале заболела, то та приходила ухаживать за ней и её ребенком вплоть до выздоровления. Она даже оставалась на несколько ночей в доме Хоггов.
Прибыв на Прайори-стрит 2, около 9 утра, Клара Хогг постучала в дверь, и ей ответила Мэри, которая, по ее словам, только что проснулась. Клара спросила: «Не приходила сюда вчера Фиби?» на что Мэри ответила: «Нет». Клара переспросила, и снова ответ был отрицательным. Затем Мэри провела Клару в коридор и в спальню, где последняя снова спросила ее, видела ли она невестку накануне. И услышала следующее: «Если вы настаиваете, я скажу вам, что она действительно приходила сюда вчера около пяти часов и хотела, чтобы я немного присмотрела за ребенком. Я сказала, что не могу, и тогда она попросила меня одолжить ей немного денег. Я сказала, что не могу одолжить ей денег, так как у меня в кошельке есть только шиллинг и три с половиной пенса». Пирси объяснила, что не призналась сразу, так как Фиби очень просила никому не сообщать о ее визите и просьбе.
Тогда Клара попросила Мэри, пойти с ней на железнодорожный вокзал Кентиш-таун, чтобы узнать, не видели ли там Фиби. Мэри согласилась, и они отправились на поиски.
Там они на время разделились, и встретились примерно через полтора часа у дома семьи Хогг, на улице Принц оф велз роуд, у дома 141. Здесь Клара заметила, что на руках миссис Пирси были синяки, порезы и царапины. Когда она спросила о них, Пирси объяснила что «убивала мышей».
В этот момент вышла соседка Хоггов, миссис Барро, и обратила внимание Клары на газетную статью о загадочном убийстве, которое произошло неподалеку этой ночью. Клара встревожено подошла к Барро и попросила ее рассказать все, что она знает, поскольку ее невестка не ночевала дома, и они сбились с ног, разыскивая ее. Та рассказала все, что слышала.
Подозревая худшее, Клара подошла к Мэри и сказала: «Не ломайте себе голову; Миссис Барро только что рассказала мне о таком ужасном убийстве в Хэмпстеде; и, судя по описанию, я боюсь, что это Фиби». Мэри ответила: «О нет, Фрэнк привезет ее прямо из Рикмансуорта».
Затем они пошли купить несколько газет и начали читать отчеты об убийстве и описания жертвы, которые к тому времени уже начали появляться в прессе. Убежденная, что жертвой вполне может быть Фиби Хогг, Клара настояла на том, чтобы они пошли в полицейский участок; и Мэри, несколько неохотно, согласилась сопровождать ее.
По прибытии в участок их встретил инспектор Томас Банистер, который возглавил расследование этого убийства. Он проводил их в морг в надежде, что они смогут опознать тело убитой. Позже он вспомнил, что, увидев тело в морге, Мэри Пирси решительно воскликнула: «Это не она». Клара Хогг, однако, не была так уверена и, осмотрев одежду покойной, сказала детективу, что это одежда ее невестки, но не может идентифицировать черты трупа. В этот момент поведение Мэри Пирси начало вызывать у него подозрения.
Когда Клара Хогг снова выразила сомнение в том, что это ее невестка, миссис Пирси схватила ее и потащила прочь. Клара отдернула руку и сказала: «Не тащи меня». И так повторилось несколько раз.
Инспектор Банистер предложил доктору Томасу Бонду, стереть кровь с лица жертвы. И после этого Клара Хогг сразу же воскликнула: «О! Это она». Клара шагнула вперед и уже собиралась положить руку на труп, когда мисс Пирси отстранилась и с выражением ужаса на лице сказала: «О, не трогай это».
Затем Банистер сказал о необходимость увидеть и опознать коляску, найденную на Гамильтон-террас, и мисс Хогг сразу же узнала в ней ту, в которой невестка возила ребенком.
Вернувшись домой в сопровождении нескольких детективов, две женщины увидели мистера Хогга, который вернулся из Рикмансворта. Ему сказали, что Фиби убили и все вместе они отправились обратно в полицейский участок.
К этому времени инспектор Бэнистер начал испытывать серьезные подозрения относительно Мэри Пирси; и он решил, что нужно провести обыск в ее квартире. Пирси не возражала и дала инспектору ключи.
Бэнистер вызвал сержанта Эдварда Нерси и полицейского констебля Парсонса и дал им указание на обыск. Услышав это, Мэри Пирси подозвала его к себе и сказала, что хотела бы пойти с ними, так как не уверена, что они смогут войти. Бэнистер дал свое согласие, и трио направилось к 2 Priory Street, прибыв туда в 15.30. Пирси на протяжении всего пути подчеркивала, что не видела Фиби Хогг накануне.
В комнате не было ничего необычно, а вот дверь кухни была заперта. Детективы попросили Мэри открыть дверь. При входе на кухню было темно, так как темно-зеленая штора была опущена. Констебль отодвинул штору и увидел, что два стекла разбиты. Мэри сразу сказала, что разбила их, когда пыталась поймать мышей. Когда в кухню попал свет, детективы увидели страшную картину. Срочно был вызван Банистер.
Два стекла в окне были разбиты, все стены и потолок залиты кровью. Кровь была также на полу, оконных рамах, и на ковре. На коврике стоял очень сильный запах парафина, как будто от него пытались избавиться. Был произведен обыск, и в ящике стола нашели два разделочных ножа с кровью на ручках. В каминной решетке лежала длинная тяжелая кочерга с кольцевой ручкой. Она тоже была со следами крови. Рядом с камином лежали грубый ящик и связка дров, на которых также виднелись следы крови. На кухне лежала черная юбка с пятнами крови на ней, а также фартук, который, по-видимому, был недавно выстиран. Еще в ходе обыска была обнаружена довольно интересная для следствия вещь, футляр для карт, на котором было имя Фрэнк Сэмюэл Х. Хогг, имя мужа убитой женщины.
Детектив повернулся к Мэри и сказал: «Кажется, вы видели ее вчера».
Мэри присвистнула. Она казалась взволнованной и подтвердила, что Фиби приходила к ней занять денег, но она не хотела говорить об этом, так как это считалось позором.
Стоит отметить, что одним из наиболее причудливых аспектов этого дела было поведение Мэри Пирси, когда полиция обыскивала ее квартиру. Инспектор Банистер позже вспоминал, что, когда он принес ножи и кочергу в гостиную, где сидела Мэри Пирси, она присвистнула и приняла вид “совершенного безразличия». Затем он выслушал показания соседей и, вернувшись в гостиную, обнаружил, что подозреваемая все еще насвистывает. Здесь стоит отметить, что в некоторых источниках писали, что Мэри во время обыска спокойно играла на пианино, а когда ее спросили о крови, она скандировала «Убивать мышей, убивать мышей, убивать мышей».
Когда Банистер озвучил, что собирается арестовать Мэри за убийство миссис Хогг, а также по подозрению в убийстве ее дочери, она вскочила со стула, но затем сказала, что согласна, но полиция совершает ошибку. По дороге в полицейский участок Пирси поинтересовалась, почему ее обвиняют, на что детектив ответил, что нашли достаточно улик. Мери начала отрицать свою причастность и сказала, что никогда бы не совершила подобного, и никому не причинила бы вреда. В этот момент Банистер попросил Пирси снять перчатки. Когда она это сделала, он также ка и Клара, заметил множество порезов и царапин на ее руках. Также он заметил, что на ней было два обручальных кольца, одно из латуни, а другое очень широкое золотое. Позже он отнес золотое кольцо в морг и надел его на палец умершей женщины. Оно точно соответствовало пальцу, и отпечаток на плоти явно был именно от этого кольца.
После находки футляра, детективы решили обыскать квартиру Фрэнка и допросить его.
В квартире не обнаружили ничего подозрительного, кроме ключа от квартиры мисс Пирси. Его спросили, знает ли он Мэри Пирси, на что Фрэнк Хогг ответил: «Да, она была очень дружна с моей женой». «Была ли ссора между ней и вашей женой?» Хогг ответил нет. Также Фрэнк, и ювелир, подаривший ему обручальное кольцо, которое он подарил своей жене Фиби, подчеркнули, что золотое обручальное кольцо, найденное на пальце Мэри Пирси, не то же самое. Далее инспектор Банистер спросил про ключ. Фрэнк Хогг был вынужден признать, что у него действительно был ключ от дома Пирси и что он, без ведома своей жены, имел обыкновение навещать ее два или три раза в неделю. Также он признал, что на момент знакомства с Мэри он уже встречался с Фиби на которой женился в ноябре 1888 года, из-за беременности. На тот момент она была на 3ем месяце. 11 апреля 1889 года родилась его дочь, но ни женитьба, ни ребенок не стали препятствием для встреч, он все так же находит время на свою любовницу. Как ни странно, он также сообщил следствию, что во время этих незаконных связей «… мисс Пирси часто спрашивала о его жене и ребенке, но всегда очень хорошо отзывалась о них».
Очевидно, что после данного признания, полиция поняла, что отношения между Фрэнком Хоггом и Мэри Пирси были совсем не платоническими, и они начали понимать возможный мотив. Действительно, сначала они даже подозревали, что Фрэнк Хогг мог быть каким-то образом причастным к убийству своей жены, хотя эти предположения были прекращены на раннем этапе расследования. Что с одной стороны было странным, так как в то время существовала тенденция, что если преступление совершала женщина, ее должен был подговорить к этому мужчина или же он был главным, а женщина просто подчинялась ему.
Свидетельства Фрэнка Хогга о его неверности широко освещались в прессе, в результате чего общественное мнение быстро повернулось против него, и он начал сталкиваться с открытой враждебностью, как со стороны женщин, так и мужчин.
В участке на Кентиш-Таун-роуд Мэри Пирси поместили в камеру, обыскали и допросили. Она отрицала свою вину, а на вопрос, куда она дела маленькую девочку просто молчала.
Пока детективы размышляли о тайне местонахождения Фиби Хэнслоп Хогг, полуторогодавалой дочери убитой женщины, торговец по имени Оливер Смит в 6:30 утра воскресенья проезжал мимо пустоши на Финчли-роуд и заметил что-то, лежащее в крапиве.
При ближайшем рассмотрении он обнаружил, что это было тело ребенка, лежащего лицом вниз. Позже он заявил, что «ребенок был одет, за исключением одного ботинка и носка». Он сразу обратился в полицию. Прибывший на место сержант Джеймс Дикерсон сообщил, что ребенок лежал примерно в 5 метрах от пешеходной дорожки. На теле ребенка не было никаких следов насилия, и казалось, что она умерла либо от переохлаждения, либо от удушья.
Мэри Пирси, предстала перед судом Мэрилебон, обвиненная в убийстве Фиби Хогг 24 октября 1890 года, и ей было дополнительно предъявлено обвинение в убийстве Фиби Ханслоп Хогг, в возрасте полутора лет.
Давайте отвлечемся немного и посмотрим, кто же такая эта Мэри Пирси, которая безжалостно лишила жизни Фиби и ее дочь?
Краткая биография Мэри Пирси
Ее настоящее имя Мэри Элеонора Уиллер, родилась в 1866 году, о ее детстве мало что известно, говорили, что оно было непростым. Когда Мэри было 16 лет, в 1882 году, ее отец получил серьезную травму на работе, вследствие чего скоропостижно скончался. После смерти отца Мэри, ее мать и сестра переехали жить в Кентиш-Таун. Об этом периоде тоже мало известно вплоть до ее 19тилетия. Тогда она встретила плотника по имени Джон Чарльз Пирси. Они никогда не были женаты, но Мэри решила взять его фамилию, которую оставила и после их расставания. Так она и стала известна как Мэри Пирси.
Известно, что Мэри страдала депрессией, она дважды пыталась покончить с собой, много пила и страдала от судорог. А точнее у нее была эпилепсия. Вот как ее описали журналисты того времени: «Миссис Пирси — женщина ростом около пяти футов шести дюймов, ни стройная, ни полная. В ее внешности нет ничего от убийцы; на самом деле она кроткая и безобидная женщина. Ее окраска нежная, а руки маленькие и красивые.
Но в ее лице нет ни одной хорошей черты. Ее глаза темные и яркие, но небольшого размера; рот большой и плохо сформированный, а подбородок слабый и втянутый. Ее голос был тонкий, слабый голос, в котором не было никаких эмоций».
Мэри не работала, предпочитая брать деньги у богатых мужчин, которые много времени проводили в ее компании, она регулярно принимала посетителей-джентльменов. Одним из таких друзей-мужчин был Чарльз Крейтон, который в 1888 году снял для Мэри комнату на Прайори-стрит. Крейтон навещал ее только раз в неделю, поэтому у нее было много времени, чтобы увидеться с другими поклонниками, одного из которых звали Фрэнк Сэмюэл Хогг. Он впечатлил Мэри тем, что был хорошо одет и имел свой бизнес. Мэри знала, что ее положение не идеальное, она действительно хотела выйти замуж за Хогга, который о ней заботился. Знакомство Мэри с Фиби произошло на рождество, и после она даже приезжала ухаживать за Фиби, когда та была больна. Собственно мотивом убийства, похоже, был любовный треугольник.
Но вот чего мы никогда не узнаем, так это того, убила ли Мэри Фиби Хогг и малышку в приступе гнева или убийство было жестоко спланированным.
Хронология событий
А теперь восстановим хронологию событий того злополучного дня и дня предшествующего печальным событиям.
Фиби догадалась о романе ее мужа с Мэри еще на рождество, когда они приезжали к ней на праздничный ужин. Также она замечала ее подозрительное поведение по отношению к себе, когда та приехала помогать больной Фиби с ребенком. Она была уверена, что Мэри находилась у них не из-за милосердия, а ради того, чтобы быть ближе к Фрэнку. Фиби ее боялась. За три недели до ужасных событий Фиби получила записку от Мэри с просьбой о встрече. При встрече та просила ее оставить ребёнка няне и поехать с ней осмотреть какой-то пустой дом в Саутенд. Фиби отказалась. Согласно показаниям Марты Стайлс, ее покойная сестра сказала ей: «Если бы я поехала в Саутенд, никто бы не подумал искать меня там, в пустом доме». Также она отметила, что Фиби серьезно подозревала мотивы Пирси. Об этом упоминает и племянница покойной Элизабет Стайлс.
Итак, Мэри случайно встречает миссис Хогг в среду, 22 октября, днем на Кентиш-таун-роуд. Та проходит мимо и не обращает на нее никакого внимания. В четверг, примерно в 11 часов утра, Мэри подзывает к себе соседского мальчишку 12 лет, Уильяма Генри Холмса. Дает ему пенни и просит его доставить записку миссис Фиби Хогг со следующим содержанием: «Дорогая, приходи сегодня днем и приведи свою малышку. Не подведи». Мальчик записывает адрес и уходит. Когда он вернулся Мэри его ждала и спросила точно ли он отдал записку женщине, Уильям подтвердил, что ее приняла высокая женщина, Мэри сказала хорошо, спасибо и ушла.
В этот же день Фиби пошла, встречать Марту с поезда на станции Финчли-Роуд и показала ей доставленную мальчиком в тот день записку, которая, как она думала от мисс Пирси. Они обе были удивлены, потому что Фиби не видела Мэри Пирси с февраля того же года. Записка, как сообщила следствию Марта Стайлс, была написана карандашом на странном листе белой бумаги. Не было ни даты, ни адреса, но Марта заявила, что видела почерк Пирси и была уверена, что это послание от нее.
В этот раз, к сожалению, Фиби отозвалась на просьбу и пришла в гости к Мэри между четырьмя и четвертью пятого. Далее цитата Мэри: «Когда мы пили чай, Миссис Хогг сделала замечание, которое мне не понравилось. Одно слово вызывало другое». И видимо это слово вызвало у Пирси приступ ярости, в ходе которого она схватила кочергу и нанесла Фиби удар, от которого та потеряла сознание. Затем она перерезала ей горло и погрузила тело в коляску, положив Фиби на ее дочь, и тем самым задушив младенца. Сделав это, она тщательно прикрыла ужасный груз, а затем покатила его по улицам.
Здесь стоит отметить, что груженая коляска в то время мало у кого могла вызвать подозрения. Подобные коляски использовали для разных целей. Она была достаточно крепкая, как большая корзина на колесах и эксперименты полиции также доказали, что она с легкостью выдерживает вес взрослого человека.
И вот Мэри идет с коляской по улице и встречает Элизабет Роджерс, вот как описала эту встречу свидетельница: «Коляска была очень сильно загружена и покрыта каким-то черным материалом, у изголовья она казалась выше, чем у ручки. Я шла в направлении ее дома — она шла в другую сторону — когда она увидела меня, она опустила голову через ручки и с трудом подтолкнула коляску вверх на холм — дорога в этом месте узкая — я огляделась — она повернула налево к улице принц оф увелз роуд».
Вскоре после того, как Мэри миновала Элизабет Роджерс, около половины седьмого вечера, ее заметила еще одна важная свидетельница, миссис Энни Гардинер, которая увидев Мэри в тот вечер, произносит вслух: « О Боже, какой груз эта женщина взвалила на свою коляску! Мэри, несомненно, слышала это восклицание, но не повернулась. Хотя ей с трудом удавалось сдвинуть коляску с места, она настойчиво торопилась вперед.
Она намеревалась выбросить тела на пустыре, однако громоздкая ноша оказалась слишком большой для коляски, и она рухнула, в результате чего тело упало в том месте, где оно было найдено на Кроссфилд-роуд. Затем она продолжила путь на Гамильтон-Террас, где она оставила коляску, прежде чем отнести ребенка на пустырь и оставить ее там, где было найдено тело.
Суд и приговор для Мэри Пирси
Доказательства против Мэри Пирси были, мягко говоря, весьма неопровержимыми, хотя ее защитник, Артур Хаттон, утверждал, что большинство доказательств обвинения были косвенными. Но адвокат не предоставил в суде ни одного свидетеля, и не смог предложить никакого альтернативного объяснения преступлению.
На третий день суда Мэри Пирси приговорили к смерти через повешение.
После вынесения обвинительного приговора было предпринято несколько попыток заменить смертную казнь на тюремное заключение. Ее убеждали заявить о невменяемости, но она категорически отказалась. В тюрьме ее посетили мать и сестра, она приняла их очень нежно и, обняв и поцеловав их обеих, взяла за руки и села между ними, все время, кладя голову на грудь матери. Но единственным человеком, кого она действительно хотела видеть, был Фрэнк Хогг, и наконец, по ее многократному требованию посещение было назначено на полдень 22 декабря.
По мере того как время шло, а он все не приходил, она все больше нервничала и теряла терпение, а когда стало ясно, что он не придет, ее охватило страшное уныние. Некоторое время она лежала на кровати, закрыв лицо руками, и всхлипывала, но ничего не говорила. Когда все это закончилось и она снова встала, лицо ее было спокойно, голос вновь обрел спокойный низкий тон, и она снова принялась читать за столом, ничем не выдавая бури эмоций, которую только что пережила.
Музей мадам Тюссо
Кстати! В то время как Мэри Пирси еще была жива, в музее мадам Тюссо, появился новый экспонат. Вся мебель из квартиры заключенной, вместе со всеми предметами, которые были представлены на суде. Выкупили. Сделали гостиную миссис Пирси с картинами, диваном и фортепиано; была соблюдена каждая деталь, даже шнурок на каминной кайме. Фигура миссис Пирси стояла в точной копии своей забрызганной кухни в центре, изображенная стоя, со шляпой, подвешенной на ленте к ее руке. Так же музей мадам тюссо выкупил коляску у Хогга, и ее крепления, включая найденную гайку; куртку заключенной, которую она носила в день убийства, модели голов жертв и кусок ириски, которую сосал убитый младенец. К концу месяца в газетах начала появляться реклама их нового аттракциона, который впоследствии посетили более 3000 человек.
Вплоть до того момента, когда ей на шею повязали петлю, она настаивала на своей невиновности в преступлении; хотя, когда она взбиралась на эшафот ее спросили: «Признаете ли вы справедливость своего приговора?» Она дала загадочный ответ «Да; но большая часть улик была ложной».
Мэри Пирси была казнена в тюрьме Ньюгейт 23 декабря 1890 года.
Тайное послание преступника до сих пор не разгадано
Перед смертью Мэри Пирси оставила интригующую тайну. В свои последние дни она попросила адвоката разместить в канун рождества в мадридской газете объявление, в котором говорилось:
Она не объяснила адвокату значение этого загадочного сообщения, и никто никогда не выдвигал четкой теории. Было ли это сообщение для неустановленного соучастника? Или оно было для неизвестного любовника? Или это просто фантазия ее больного сознания? И почему Мадрид, если кажется, что Мэри никогда в жизни не покидала Англию?
Некоторые утверждают, что «MECP» означает «Мэри Элеонора Чарльз Пирси», возможно имея ввиду ее первую любовь, Джона Чарльза Пирси. Аббревиатура «MEW» — девичья фамилия Мэри, Мэри Элеонора Уиллер.
Интересная гипотеза Джейсона Гонсалеса, предполагает, что MECP обозначает инициалы жертв Джека-Потрошителя:
Mary Jane Kelly
Elizabeth Stride
Catherine Eddowes
Mary Ann “Polly” Nichols
Но Энни Чепмен, почему-то нет. Если гипотеза Гонсалеса верна, значит ли это, что полиция неправильно приписала убийство Энни Чепмен Джеку Потрошителю?
Действительно ли преступник был тем самым Джеком-Потрошителем?
В 1939 году, когда Мэри уже давно отдыхала с миром, автор Уильям Стюарт предположил, что Мэри на самом деле была Джеком Потрошителем. Он указал на поразительное сходство раны на горле, нанесенной Фиби, с ранением жертв Потрошителя. Но мы знаем, что в 1890м году полиция отмела эту версию. Дальше больше, некоторые другие рипперологи утверждают, что женщину, идущую по Уайтчепелу ночью с кровью на одежде, легко принять как акушерку. То есть, воде как, никто и значения не предаст, если акушерка в крови идет по улице. Убивай и не прячься. Сэр Артур Конан Дойл, в своё время заявлял, что Джек вполне мог быть Джилл.
Все это можно было бы счесть абсурдом. Но в 2006 году проводились тесты ДНК на слюне, взятой с обратной стороны марок некоторых писем Потрошителя, которые, по мнению экспертов, были действительно отправлены убийцей. И ДНК указывает на то, что письма с этими марками действительно были отправлены женщиной.
Источники:
https://en.wikipedia.org/wiki/Mary_Pearcey https://jacktheripper.de/forum/index.php?topic=1026.0#top
http://www.capitalpunishmentuk.org/wheeler.html
https://www.findagrave.com/memorial/194939978/phoebe-hogg
https://www.findagrave.com/memorial/194939813/phoebe-hanslope-hogg
https://www.findagrave.com/memorial/98457809/mary-eleanor-pearcey
Полная стенограмма судебного процесса над Мэри Пирси —https://www.oldbaileyonline.org/browse.jsp?div=t18901124-43
Фильмы: Die Hebamme, 2014 The Limehouse Golem, 2016 Dorian Gray, 2009 Murder Maps, 2015
